Владимир Голышев "Лыжнег", 2011
У Владимира Голышева большой опыт агрессивной, зачастую провокационной публицистики. По собственному признанию, опция "антииск" у него является встроенной. Видимо, из нежелания лишний раз подставляться, называя в блоге патриарха Кирилла патриархом Кириллом, у него и родилось это словечко "лыжнег" с блогерским "г" вместо "к" на конце, которое послужило заглавием для очередной пьесы автора. Словечко отсылает к известному увлечению нынешнего предстоятеля Русской православной церкви лыжным спортом.
В самом произведении, впрочем, все названы своими именами, в том числе и патриарх Кирилл.
На основании четырех драматических текстов Голышева — "Барнаульского натариза", "Пребиотиков", "Ярмонки" и "Лыжнега" — можно делать уже определенные обобщающие наблюдения.
Во всех случаях автора занимают хитросплетения интриги, как правило, придворной.
В первой пьесе это был двор Николая II, во втором — "вертикаль власти" современной России и наконец — клерикальный аналог этой вертикали.
В "Яромонке", кстати, речь на самом деле шла о похожем, только там полем для интриги стала великая русская литература, борьба за власть в которой часто не уступала по накалу ристалищам карьеристов в чиновничьих пиджаках и рясах. Гоголь и Белинский у Голышева там получились, что твои Чаплин и Сурков.
Наверное, в любом человеке, который в той или иной степени был связан с политтехнологиями в России (а Владимир был, хотя сам политтехнологом никогда не являлся), есть доля этой любви к интриге и авантюризму на грани аферы.
Подлоги, подмены, мистификации, дезинформации-провокации, "разводки" и прочее из этого арсенала — всего этого в "Лыжнеге" не меньше, чем в "Пребиотиках".
Причем чиновники в рясах зачастую предстают еще более подлыми, алчными, идиотски-претенциозными, нелепыми и комичными, чем их светские коллеги.
На первый взгляд можно усмотреть определенное несоответствие в том, как автор пишет о "лыжнике" в "ЖЖ", и как рисует его в своей пьесе. С одной стороны, Владимир Голышев абсолютно серьезно считает нынешнего главу РПЦ ни много ни мало самым настоящим Антихристом. С другой — в "лыжнеге" трудно увидеть хоть что-нибудь от Антихриста, если понимать под этим нечто дьявольское, демоническое, черно-мистическое… Смешно надутый, завистливый стяжатель, образцовый в своей посредственности и пошлости представитель церковной номенклатуры. Кому такую церковь и возглавлять, как не ему? Чего тут сатанинского-то?
Недавняя реакция господина Гундяева на подъем гражданского протеста в России несет в себе не более двух мыслей: лишь бы не было войны (гражданской), и дома надо сидеть (а не бунтовать из-за всяких мелочей). Можно ли придумать что-то более посюстороннее и пошлое, чем подобные конформистские благоглупости, которые пристали разве что какой-нибудь квохчущей домохозяйке?
Однако антихрист — не Денница.
Он — пародия на Христа, его уродливое отражение в кривом зеркале, ну а для тех, кого Бог обидел острым зрением, он может вполне сойти и за оригинал — в этом-то, собственно, и состоит его задача. И именно в этом обвиняет Голышев "лыжника".
Но Антихристу ничуть не противопоказано быть мелким и мелочным, ничтожным и нелепым — в общем, таким, как заглавный персонаж пьесы.
Точно так же, как звериная серьезность оказывается совершенно не присуща и другому ключевому герою, выведенному под именем "Незнакомца", в котором, прямо скажем, угадывается Иисус Христос. Голышев чувствителен к разграничению жанров и их нюансов, в "Лыжнеге" он не "грузит" читателя продуктами своих теологических поисков, оставляя это все "за кадром". Если не читать его блог, где он периодически напоминает о своем убеждении, что "Лыжнег — Антихрист", то можно и не понять, что он думает о нынешней церковной верхушке настолько плохо. Читатель просто посмеется над этими приземленными и неуклюжими карьеристами, не увидев в потешно выпученных глазах Чаплина даже намека на какую-то там чертовщину. Но на всякий случай запомнит, что верить этим попам лишний раз не стоит.
Пьеса "Лыжнег" доступна для чтения в Интернете
Вы можете оставить свои комментарии здесь
