Цикл статей Максима Мировича, молодого человека, родившегося, судя по всему, уже после краха совка, мне, как человеку, прожившему в совке полжизни, читать довольно любопытно. Вспоминать и узнавать совковые реалии (и замечать неточности автора, которых, в общем, не так и много). Хотя – что значит вспоминать, когда и так все так ясно помнишь, как будто это было вчера. Помню даже все советские цены на основные продукты (надеюсь, не надо пояснять, что все цены даны в рублях. Советских, деревянных):

– Хлеб: белый кирпич – 20 коп., серый кирпич – 16 коп., "Бородинский" – 12 коп., белый круглый – 22 коп.

– Масло сливочное – 3,40/кг и масло бутербродное, которое есть было невозможно – 3,10/кг.

– Сметана – 1,10/литр.

– Молоко – 22, 24, 26 коп./пол-литровая бутылка, 42, 44, 46 коп./литровая, в зависимости от жирности.

– Сахар – 81 коп./кг и был еще неочищенный желтого цвета по 78 коп./кг.

– Особая статья, КОЛБАСА:

"Любительская", моя действительно любовь с детства – 2,80/кг, "Докторская" – 2,60/кг, еще были какие-то "Отдельные" – 2,10, 2,20/кг. А вот уже класс ветчин (палки большого диаметра, помните?): "Рулет" – 3,50/кг и непосредственно "Ветчина" – 4,00/кг. Полукопченых в "Гастрономах" на моей памяти (конец 70-х) не было уже никогда, от слова НИКОГДА, чуть ли не единственный сорт, "Одесскую", можно было купить только в кооперативном магазине, и то не всегда – по 6 рублей за кг. Сырокопченых колбас в нашем городе не было нигде – от слова НИГДЕ. Сырокопченую я впервые в своей жизни попробовал уже в "лихие 90-е", и то не в нашем Запорожье, а в Москве. Это же относится и к красной икре. Черную же икру, настоящую, а не заменитель, я, кажется, не попробовал до сих пор.

– Мясо свинина – 1,90/кг, говядина – если не ошибаюсь, 2,70/кг. Это госцены, по которым в конце 70-х достать мясо было трудно, если и "выбрасывали" на прилавок, то тут же выстраивалась очередь, присваивались номера – в общем, целая эпопея, о чем Мирович не рассказал. Видно, не в курсе, не раскопал. На рынке же мясо было по 5-6 рублей.

В упоенности, с которой я вспоминал советские цены, читатели, наверное, почувствовали у меня некое чувство ностальгии. Признаюсь честно – есть такое. Но, в отличие от фанатов СССР, я понимаю, что ностальгия эта – не по совку, а по дням молодости. И возвращаться в этот совок у меня нет никакого желания. И не только потому, чтоб не стоять снова в очередях. Тому же, что я до сих пор помню почти все советские цены, есть простое объяснение: эти цены практически были неизменны со дня моего рождения вплоть до первого, "павловского" подорожания в апреле 1991 года. Можно сказать, впитал с молоком матери.

Стабильность, понимаешь!

Рассказ же Максима Мировича о вечной продовольственной проблеме в СССР, о погонях и битвах за дефицитом хочу дополнить историей из собственного опыта. Это то, что не придумаешь, и никакими фотографиями не передашь. Дарю эту историю Мировичу, цикл которого о жизни в СССР уже скоро потянет на диссертацию.

Примерно 79-80-й год. Украина. Запорожье. Город металлургов.

Снабжение питанием – по советским меркам – было относительно неплохим, потому что Украина (а не глубинка России, где-нибудь за Уралом, где, как нам рассказывали, люди в буквальном смысле рыщут, точно волки, в поисках пропитания – уж не знаю, ужастики или близко к правде...), потому что промышленный город, рабочих кормить надо. Но несравнимо хуже, чем в Москве.

В середине 70-х, которые я не так хорошо помню, было получше (вот тогда в свободной продаже по госцене была полукопченая "Одесская"!), а к концу десятилетия, вместе с дряхлением Брежнева, полки магазинов опустели ("Одесскую", как я уже говорил, можно было купить только в коопторге и то не всегда, за любой "варенкой" в "Гастрономах" выстраивались очереди).
Итак, 79-80-й год. Вдруг резко стало дефицитом обычное сливочное масло (и так уже и оставалось им до начала перестройки, когда быть дефицитом ему уже сам бог велел). Давали строго по пачке (250 г.) в руки. Но – какой-нибудь молодой человек, родившийся уже после краха совка, да тот же Максим Мирович, подумает: подумаешь! Один раз отстоял очередь – взял пачку, еще раз отстоял – взял еще пачку! – Как бы не так! Второй раз возьмешь уже не пачку, а водокачку, как сказала бы героиня Мордюковой из "Бриллиантовой руки".

Дело тут вот в чем.

Поскольку масло было в дефиците, торговали им не весь день, а только под вечер, один час. И чтобы купить эту пачку, весь день надо было участвовать поистине в эпохальной эпопее. В которой порой разыгрывались нешуточные шекспировские страсти.

Происходило это так.

Рано утром меня будили (я в это время учился в 8-м или 9-м классе), и мы с родителями до школы (а родители – до работы) шли к гастроному к его открытию, становились в "масляную" очередь, выстроившуюся уже на улице, и ровно в 8 часов, когда открывался магазин, всех членов очереди пересчитывали, после чего каждый оказывался под своим порядковым номером. Одному представителю посчитаться за всех членов семьи было невозможно – номера присваивались поголовно. Затем все расходились – кто в школу, кто в институт, кто на работу.

Перед началом перерыва очередь собиралась вновь, и без пяти час всех опять пересчитывали. Кто не пришел или опоздал – тот пролетел. А те, кто пришел, оказывались уже под новыми, более продвинутыми к началу очереди, номерами (чтоб не пришедшие не могли уже потом никак встрять). Кто был, допустим, 150-м, становился, за счет выбывших, 125-м. И все без исключения радовались, что оказывались ближе к началу, и дела никому из успевших на пересчет не было до того, что не со всякой работы можно было отпроситься и приехать для такого важного дела. И разумеется, в пересчете так же должны были участвовать все члены семьи, посчитавшиеся в восемь утра.

Итак, перед обедом пересчитались, но уходить далеко и надолго не имело смысла, поскольку в два часа, после окончания перерыва, предстоял очередной пересчет! Собственно, эта процедура пересчетов по нескольку раз в день и была придумана лишь затем, чтобы на каждом этапе часть людей отсеивалась. Вот такой советский коллективизм (еще один советский миф) в действии.

Но и это было еще не все. Очередь собиралась вновь к пяти вечера, и это уже был последний, окончательный пересчет, после которого все, кому посчастливилось участвовать во всех пересчетах и не быть выкинутым из очереди, получали по заветной пачке масла. И уверяю вас – было чувство огромного счастья!

Теперь вы понимаете, откуда идут рассказы о счастливом советском человеке? Что это вовсе не миф, как думает Максим Мирович. Вот он, Максим, разве когда-нибудь испытал такое полноценное чувство счастья от покупки пачки масла или какого-нибудь другого дефицита? А поскольку советский человек добывал продукты в ежедневном режиме, то и чувствовал он себя счастливым практически всегда. Чем до сих пор (!) не может похвастаться никакой обыватель прогнившего Запада. Какая радость у этого западного обывателя? Пришел в магазин, увидел, купил. Рутинное действо. Общество потребления, одним словом, никакой тебе духовности.

Справедливости ради следует сказать, что несчастным советский человек тоже иногда себя чувствовал – когда что-нибудь достать не удавалось.

Вадим Зайдман

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter