Сперва очень хороший анекдот в его самой длинной версии.

Ранее майское утро 1905 года. Молодая подпольщица крадётся, чтобы расклеить листовки на заборе вдоль дороги к заводской проходной. Её окликает внезапно появившийся жандарм, идущий с дежурства. Она быстро вытряхивает в кулак из кармана семечки и говорит: Вот, вашбродь... сёмками решили торгонуть, когда ребяты с ночной пойдут... И встаёт у забора, с протянутой рукой с семечками... Проходит 23 года. Старая большевичка, политкаторжанка, ставшая троцкистской, крадётся к заводской проходной, чтобы клеить воззвание "объединённой оппозиции". И попадается на глаза бывшему жандарму, теперь консультанту ОГПУ. — Эй, куда крадёшься, гражданочка? — Та же мизансцена. Бывший жандарм приглядывается: Моё почтение, товарищ... Только вот скажите: мешал вам Николай сёмками торговать?... А ещё через десять лет их обоих расстреляют как участников правотроцкистского подполья...

Чуть-чуть поэзии: "Вчера мы хоронили двух марксистов, Тела не накрывали кумачом, Один из них был правым уклонистом, Другой как оказалось — ни при чём"...

Это вот такое у меня было вступление к двум важнейшим откликам на события 5 мая. Они появились вечером 6 мая почти одновременно и принадлежат двум конструкторам антинавальнианского либерального фронта. Теоретическому и уполномоченному на этот нелёгкий участок работы. Эти выступления очень интересны потому, что соединяют и выражают максимально концентрировано то, что год назад высказывалось более расплывчато и не соединялось в одних текстах, а именно: несмотря на то, что сама власть своей тупостью, подлостью и жестокостью готовит революционную ситуацию, этим нельзя пользоваться, потому что итогом революции будет революционная диктатура вождя революции.

"Михаил Ходорковский, общественный деятель": "...над этими молодежным протестом нависает тяжелая, многомиллионная масса поколения родителей. Людей, среди которых у многих руки привыкли к оружию. Людей, чье взросление пришлось на 90-е. Это их дополнительно сдерживает, но ситуация накаляется внутри.

"Зимняя вишня" показала — реакция на даже случайную гибель детей будет тяжелой. Это тот спусковой крючок, который спустит лавину. И он не единственный. <...> Наша важнейшая общая задача — политическое просвещение. Времени осталось совсем мало — считанные годы. "Черный лебедь" уже летит. Вопрос в том, что он принесет на своих крыльях, кроме гибели режима? Новую диктатуру? Или европейскую демократию?

Это зависит от нас и наших сегодняшних усилий. И только от них". ("Пару слов по итогам 5 мая")

"Ксения Собчак, политик": "... Считаю ли я уличный несогласованный протест в современной России героическим? — Да, безусловно. Можно ли вообще "не разрешать" , "не санкционировать" такие акции? — Нет, нельзя. Это противозаконно, люди имеют конституционное право на протест! И теперь самый главный вопрос — нужно ли эскалировать такой протест ради смены режима? — Я очень боюсь, что эти власти точно будут стрелять по толпе, теперь у меня сомнений в этом нет, будут жертвы, насилие. Революционный сценарий предполагает приход к власти кого-то, кому мы все должны будем безоговорочно поверить, что он использует политическую абсолютную власть на демократизацию системы, а не на создание очередной личной власти. Но есть сегодня кто-то кому вы готовы так доверять, чтобы пойти на жертвы самим или смириться с жертвами соседей, друзей? Лично я всегда выступала за эволюционные изменения, менее интенсивные, но зато менее рискованные, за то, чтобы мы все вместе просвещали и образовывали сами себя и весь народ, которого оболванили". ("Итоги вчерашних протестов")

Всё очень чётко. Помнящие советские вузы узнают полемику Плеханова со Струве и всю тему "легального марксизма" (и Николай, и его папаша разрешали не только уличную торговлю семечками, но и теоретическую критику буржуазной эксплуатации — только без "экстремистских" требований конституции).

Я совершенно не собираюсь сейчас опять повторять рассуждения, что на первом этапе революции ("соборно-вечевом" в терминологии А.С. Ахиезера) нет никакой личной диктатуры, а есть довольно хаотическое проявление народовластия. И даже потом диктатура — коллективная, руководства революционного движения. Фаза единоличной наступает далеко не сразу и именно на стадии угасания, перерождения революции в новый полицейский режим.

Надо просто определиться. Мы против революционной диктатуры в принципе, а учитывая, что в каждой революции есть диктаторский этап, то значит, против любого требования ухода режима. Или мы против вождистского правления в рамках революции.

Это совершенно разные вещи. Одно дело быть против Ельцина — за сохранение горбачёвщины, беременной гэкачепизмом. Как Явлинский. Другое дело, быть против "монархического" перерождения ельцинизма и против путинизма, как покойные Юшенков и Немцов, за "доделывание" задач Августа-91.

Я, кстати, совершенно не хочу сказать, что длительный путь мирного просвещения — тупиковый. Отнюдь. Опять повторю утверждаемое многократно:

Путь постепенного расширения влияния через сеть просвещения (теоретические кружки, "дискуссионные" библиотеки, массовые издания) и мирного вхождения во власть с использованием демократических институтов — вполне реален. Только он занимает поколение.

Именно этим путём сперва прошли западноевропейские и североамериканские либералы-конституционалисты, а потом партии Второго Интернационала. И в России было почти так. Только в России сперва споткнулось о Корниловское выступление, а потом о ГКЧП. Ведь советская "антисоветская" демократия тоже шла от диссидентов 60-х до деклараций о суверенитете республик 1990.

Только одна важная деталь: и западные социумы с конца XIX века, и советский в 60-80-х — уверенно развивались и прогрессировали. Постоянно росла если не степень политической свободы, то поддержка её как идеи во всё большем числе социальных групп и кластеров. В таком случае демократическая эволюция была как эскалатор — рано или поздно вывезет к цели. Хотя если бы членам Фабианского клуба ("мозгового треста" лейборизма) показали движение Освальда Мосли или победу Гитлера, их социальный оптимизм бы, полагаю, сильно поубавился бы...

Можно было стать левой демократической фракцией рейхстага во Втором рейхе, но не в Третьем и не в Первом.

Надо только отметить, что партии Второго Интернационала стали из "опасных подрывных агитаторов" частью политического истеблишмента только после того, как приняли "общую линию" системы. Просто посмотрим на "зюгановцев" и "справороссов"...

От меня, как я понимаю, ждут завершающего ударного абзаца, что поскольку режим сам ведёт дело к социальному взрыву и революции, то лучше чтобы её возглавил сторонник либеральных, а не фашистских ценностей. И что нельзя возглавить протестное движение, не совершая героических акций. Демократическое движение 80-90-х развивалось относительно мирно только потому, что его на первом этапе возглавили диссиденты, имеющие авторитет как бывшие в лагерях или ссылке, но приверженные исключительно ненасильственным и демократическим принципам. А сейчас альтернативой Навальному оказывается не Гудков, а Гиркин...

Но нет, я обращу внимание на другое. Политики-эволюционисты могут добиваться успеха, только если дорогу им прокладывают радикалы. Кадеты попали в Думу (и вообще Дума возникла) только на фоне политических стачек, волнений и восстаний. А октябристы, имеющие конечной политической целью ликвидацию феодализма (т.е. основы основ дворянства и самодержавия) смотрелись респектабельно только на фоне конституционных демократов.

Власти протягивают руку и начинают диалог с умеренными оппозиционерами, только если хотят противопоставить их "неумеренным". Явлинскому и Собчак давали возможность поливать путинизм по федеральным телеканалам и говорить об уходе войск из Украины и Сирии исключительно потому, что была "забастовка избирателей" Навального. Эта забастовка лишила Собчак и Явлинского скольких-то процентных пунктов, и просто позволила фигурировать на выборах. Причём, отметим, — никакой травли за "национал-предательство", как будто речь шла не о внешнеполитической капитуляции Москвы, а о перипетиях американского присутствии в Афганистане и Ираке. Сравним с отношением к таким же выступлениям по поводу интервенции против Украины Бориса Ефимовича.

Не могу не вспомнить, как в апреле 1989 года власти охотно и без лишних слов давали демократам митинговать в Лужниках, потому что перед этим были совершенно несогласованные акции Демократического Союза на Пушкинской площади и многотысячные стихийные демонстрации ельцинистов на Тверской улице 19 и 21 марта. А мощный подъём "ДемРоссии" помог интегрироваться во власть бывшей "Демплатформе [в КПСС]", которая ещё в апреле 1990 была оценена ЦК КПСС как "антипартийная", что тогда было почти синонимом "экстремизма".

Это я к тому, что Гудкова терпят только как щит от Яшина, а Явлинского и Собчак — как щит от Навального... Который и стал "ледоколом" политической эволюции. Как Новодворская в 1988, Сахаров — в 1989, Ельцин — в 1990, а Юрий Афанасьев и Лев Пономарёв — в 1991...

Евгений Ихлов

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter