Для провокаций конфликтов использовались разные методы… Нападали на себя, напялив форму соседней страны (Гляйвиц), обстреливали свои позиции (Майнила), минировали свои дома (Рязань и др.?)… 10 мая 1940 года немецкая авиация под видом французов бомбила свой Фрайбург…
Есть подозрения, что вторая, именно и вызвавшая принятие Конгрессом США "Тонкинской резолюции", атака катеров на американские корабли в августе 1964 года была делом рук сайгонских, а не ханойских сил.
У Лазаря Лагина, кроме "Старика Хоттабыча [т.е. сына Хоттаба!]" и антиутопии "Патент АВ" (см. мое послесловие), был роман об утащенном кометой куске Земли, где два налипших на новую твердь государства для провокации социально-стабилизирующей войны организуют избиение офицера в пограничном кабаке. В фейхтвангеровском изложении аристофановского "Мира" знаменитая афино-коринфская война начинается из-за похищения портовых шлюх в Мегарах – союзнике Коринфа.
Но выдать за иностранную диверсию такой позор, как инцидент, при котором собственные пьяные/обторчавшиеся дезертиры, прорываясь на территорию потенциального противника, положили отделение собственного спецназа?!
И выдавать съемку июльских учений за хронику августовского приграничного сражения? Хотя, с другой стороны, любой прошедший армию знает: война - муйны, главное – маневры…
Послесловие. О романе Л.И. Лагина "Патент АВ".
Роман – памфлет на искусственную инфантилизацию населения. Только вместо ТВ и клипового сознания был препарат, стремительно доращивающий ребенка – при сохранении его детской внушаемости и покорности педагогам – до стадии сильного и тренированного взрослого – промышленного рабочего и солдата или покорной самки. Впрочем, на промывку сознания игилизацией – это тоже злейший и актуальнейший памфлет.
Так вот, там, в защиту приговоренного к смерти по фальсифицированному обвинению начинается всеобщая политическая стачка, организованная, как положено, левыми силами.
Читая книгу советским пионером, т.е. в субтинэйджеровском возрасте, я счел это нормой. Лет через 40 высокомерно сказал бы что-то о нелегитимном давлении на правосудие.
Сейчас изменил мнение. В сколько-нибудь правовом обществе к смерти может приговорить только суд присяжных (или единодушно Сангедрин - коллегия из 72 священников и богословов, или афинская коллегия в 500 присяжных). У англосаксов – это Большое Жюри – 16, а не 12 присяжных единодушно. Суд присяжных согласно "Великой Хартии" - это Суд Равных Подсудимому. Но воля миллионов, сомневающихся в смертном приговоре, это тоже – суд равных! Политическая стачка – это высшая по экспрессии форма ненасильственного массового волеизъявления. Поэтому она - это уже основание для тщательного апелляционного пересмотра приговора, причем, пересмотра с учетом того, что утверждение приговора смертного уже принципиально невозможно, поскольку требует консенсусного вердикта.
Сергей Пархоменко предлагает учить в школе ФСБ астрономию, чтобы съемки полнолуния (21 июля) не выдавались за события 7 августа. Есть вариант проще - заставить чекистов (в рамках борьбы с мировой закулисой, терроризмом и ЗОГ) освоить арабский и еврейский календарь - дабы середину лунного месяца с началом не путали, не путали 16 таммуза со 2 ава!
А Гляйвиц разоблачили, потому что пожалели на покойников надевать польские уланские сапоги (высокие и классная кожа), которые потом не снимешь, не разрезая. Согнанная пресса заметила, но статьи вышли уже 2 сентября...
История с фазами Луны (когда спутали 16 таммуза со 2 ава), которая, как я надеюсь, прикончила эту топорную "гляйвицо-майнильскую" провокацию, заставила меня представить, как пройдут года - и вдруг въедливые российские исследователи выяснят, что на знаменитой фотографии общения Сталина и Риббентропа у Сталина нет тени.
И начнется ученый спор, что сие означает. Одни будут уверенно доказывать, что эта фотография – провокация Хрущева, который таким образом, действуя по заданию сионистского окружения Рузвельта, исподволь готовил передачу страны под власть Горбачева и Яковлева.
А другие – что это неопровержимое свидетельство того, что Сталин был вампиром.
И никто не узнает про старания скромного советского ретушера, которому в редакции сказали, что кабинет Сталина на фото выглядит как-то мрачновато - и надо осветлить…
! Орфография и стилистика автора сохранены
