За попытку — спасибо!

Уже только за одно это Бориса Ельцина стоит помянуть. К сожалению, реформа федерации не осуществилась. Но семя брошено…"

Сергей Медведев:

"Ельцин всегда умел удивлять — и когда критиковал Горбачева на Пленуме ЦК в октябре 1987-го, и когда взбирался на танк в августе 1991-го, и когда танцевал на сцене рок-концерта перед выборами 1996-го. У него была русская широта натуры, масштаб личности, и под стать этому масштабу — размах жеста, энергия тарана, искренность заблуждения и столь же искреннее и столь же русское умение прощать и просить прощения.

Мы, наверное, никогда не договоримся по поводу Ельцина, подобно тому как расчетливые китайцы официально решили по поводу Мао: 70% хорошего и 30% плохого. Мы не умеем так умно договориться и расставить акценты, мы не знаем пропорций и полутонов, о чем писал еще Лотман в работе "Культура и взрыв": Россия — это страна с бинарным мышлением "или-или". В нашем общественном и политическом устройстве эта бинарность неизбежно приводит к поляризации и столкновению, к революции, взрыву, к уничтожению "до основания".

Эрнст Неизвестный поставил Хрущеву памятник на Новодевичьем кладбище, в котором столкнулись черная и белая плиты. Точно так же мы воспринимаем и Ельцина — черно-белым, без полутонов. Для одних он Иуда и агент американского империализма, для других — могильщик прогнившей державы, ставшей всемирным посмешищем. Для одних распад СССР был "величайшей катастрофой 20 века", для других — прорывом к свободе. Третьего не дано. Живем по Лотману.

Могильщиков никто не любит, но их приход неизбежен. В конце восьмидесятых взрыв в СССР был неизбежен, кто сомневается — смотрите "Груз-200". Мутным потоком девяностых он смыл окаменевшее дерьмо советской конюшни и выбросил нас на берег двухтысячных. Ельцин был тем самым человеком-взрывом, который ломал пределы возможного. Не случайно одним из прозвищ, которые закрепились за ним еще в бытность его первым секретарем в Свердловске, было "Бульдозер".

Впрочем, еще больше он напоминает мне медведя — не плакатный символ "Единой России", а настоящего таежного зверя, умного, грозного, но в итоге неизменно доброго героя русских сказок. Есть почти апокрифическая история о том, как 15-летний Ельцин, заблудившись летом в тайге с парой младших школьников, месяц блуждал с ними, питаясь ягодами и корнями, и в итоге вывел их к людям. Он был лесным зверем с невероятным инстинктом выживания, тотемным животным Руси. Сегодня ему было бы 85. И пускай победа, одержанная им в августе 1991го, была, как оказалось, временной — она дала нам вдох на добрых два десятилетия. Так и живем с этим воздухом в легких. С днем рождения, Дед!"

Егор Седов:

"Отношение к Ельцину было и будет двойственным. Споры о нем едва ли когда-то прекратятся.
Потому что было "возьмите суверенитета, сколько сможете". Но была и чеченская война, и вот об этом забывать ни в коем случае не следует.
Была свобода прессы? Да, конечно. А еще имелись и ростки всего того с неприличным названием, что ныне разрослось пышным цветом. Посмотрите, кто сейчас во главе ведущих пропагандистских СМИ? Герои той эпохи, вот кто..
Была Большая Восьмерка ("ах, как нас Запад презирал и унижал!", да-да). А еще было появление Примакова в роли министра иностранных дел, был бесконечный зудеж про "расширение НАТО на Восток" (да этого, почему-то, расширение беспокоило разве что маргинальных национал-патриотических торговцев газетой "Завтра" у Гостинки). Примакова уже нет, а зудеж вылился в сегодняшние телевизионные истерики.
Запретительства не было? Не было. Но высовывались ведь из щелей то "сектоборцы", то "ученые, бьющие тревогу". И отпора не получали. И крепчали.
Но дело-то в том, что никто из нынешних этого двойственного отношения к себе не заслужит. И о них спорить через 16 лет после их ухода никто не станет. Все будет очевидно и так".

Александр Самарцев:

"Мне хватило единственного раза встречи, почти контакта: 21 мая 1989 перед началом лужниковского митинга за четверо суток до 1-о Съезда он шел в окружении импровизированной свиты — широко, взлохмаченно — и свободно. Веяло той самой строительной силой, перед ним расступались.
Тогда он сделал наивернейший выбор. И взбираясь на танк 19 августа 1991, поставил точку в этом выборе. Неотменяемую и сейчас.
Но уже через несколько месяцев он побоялся поставить другую — еще более важную точку: решиться на люстрацию.

Собственно, это и предопределило Путина.

Конечно. вина советников, на люстрации не настоявших, велика — но среди них разве одна Старовойтова могла бы всё перевернуть, не слизняк же Станкевич.

Не срослось.

Не скрутил гидру гэбни, не порвал с кремлевской матрицей, оказался глубинным имперцем, добрым царем — и все-таки царем.

Жесткости не хватило.

"Я слишком люблю своих детей, чтобы их жалеть" — произнесла в одноименном фильме Анжелика Маркиза Ангелов.
Борис Николаевич побоялся слишком полюбить за ним пошедших, он их — нас — пожалел.

Теперь этой страны в прежнем формате уже не будет. Не будет никогда. Скорей всего, не будет и Соединенных Штатов России — семи русских республик, связанных федеративно — идея, которой Ельцин способа реализации так и не определил, будучи не очень дикой, но смесью монарха с мужиком, а вовсе не двуглавым орлом демократии.
Вина его чересчур очевидна и неизбежна.
Но как пробросил в "Юноне и Авось" А. Вознесенский: "ЗА ПОПЫТКУ — СПАСИБО".

В принципе, уже она была чудом.

Вряд ли мы заслуживали большего.

Простите и Вы нас, Борис Николаевич!"

Блогер Фанни Каплан:

"Сегодня все Бориса Николаевича вспоминают… особенно те. кто с ним каким-то образом пересекался по жизни. Мне, как ни удивительно, тоже есть что вспомнить в этом контексте. Я два раза видела его живьем.
Надо сказать, что была я, можно сказать, фанаткой… насколько это было возможно в доинтернетовскую эпоху. Ну то есть, точнее, на самом деле, как человек, как личность моим главным кумиром уже тогда была Новодворская, а вот как носитель идеи, как воплощение именно политического вектора — это был Ельцин. Да, несколько парадоксально.
Итак: живьем…
Первый раз был в начале августа 1991 года. …Первой его поездкой в таковом качестве стал… да, именно Кыргызстан. Возглавляемый в то время Аскаром Акаевым, с которым они очень сдружились, еще будучи участниками "Межрегиональной депутатской группы" в ВС СССР. Причем я как-то даже заранее и не знала, что он сюда едет. Просто утром слушаю радио — а это был выходной, т.к. я была не в школе — и вдруг такое вот сообщение. Что бла-бла-бла, Ельцин в Бишкеке встречается с Акаевым, и все желающие горожане могут прямо сейчас прийти на мероприятие "Митинг Дружбы" с участием их обоих, в городском Дворце Спорта. И что начало — где-то через час. Ну я, ясное дело, подорвалась туда! Ээх! Вот сейчас рассказать — ну кто поверит! Никакой охраны! Никаких проверок! Никаких документов! Толпа людей с улицы валит в этот зал — и всех пускают… Кто снаружи притормозил, засмущавшись, стоит ли входить — организаторы просто зазывают — давайте-давайте, проходите!
Зал был, конечно, полным до отказа. На сцене — Ельцин, Акаев, Иван Силаев (премьер-министр РФ), наш премьер тоже (не помню фамилию), и еще кто-то двое… министры ин.дел что ли… забыла. не важно.
Говорили о Союзном договоре, о том, что РФ и КР подписали договор о дружбе, о каких-то там экономических соглашениях… зал совершенно искренне аплодировал — ну, тут надо помнить, что в то время Ельцин был сверхпопулярен, и у нас в том числе)) Продолжалось это часа два, а как закончилось — все потянулись к сцене — руку пожать. Мне, увы, не удалось (во-первых, я бы и не дотянулась, Ельцин здоровался прямо стоя на краю сцены, наклонившись к людям, и даже не всем взрослым удавалось до него достать, а я была ребенком, и к тому же не особо высоким; а во-вторых, пока я в потоке людей дошла до сцены — все уже закончилось). Но все же — на расстоянии нескольких метров я его таки видела…
Второй раз — это было год спустя, в 1992, когда у нас в Бишкеке проходил, если не ошибаюсь — первый саммит президентов СНГ. Все они съезжались в наш Белый Дом — вокруг которого тогда еще даже ограждения не было… Я там болталась целый день. Сначала смотрела, как они съезжались. Тоже смешно, насколько тогда все было свободно в плане безопасности: после того, как Ельцин вышел из лимузина и вошел в здание, машина просто отъехала в сторонку… к ней можно было подойти, рассмотреть… даже потрогать, что я и сделала)) Но в общем, когда президенты съезжались утром — там мало что удалось увидеть, они просто выходили из машин, мы, собравшиеся, им хлопали и кричали что-то типа "ура!" — и они помахав ручкой уходили в здание. (кстати, что важно — никому и в голову не приходило тогда — как-то сгонять людей на это мероприятие! Все кто пришел — это были просто любопытствующие. Кому было интересно посмотреть на политических звезд)
А вот когда их саммит завершился и спустя несколько часов они разъезжались… оо, тут было интереснее. Ну, все президенты просто выходили, их уже ждал кортеж, они — кто-то махал приветственно народу. кто-то не обращал внимания — садились и уезжали… Но не таков был наш Борис Николаевич! Все же помнят, как он любил "в народ ходить"))) Вот так и здесь — взял да и пошел к нам, мимо своей машины… Оцепления, кстати, почти не было… стояли где-то 3-4 мента, которые просто не давали подходить к зданию ближе определенного расстояния — и вот, через это все расстояние Ельцин к нам идет… люди его тут же плотно окружают, кто руку пожать, кто автограф просит… кто-то ему ребенка на руки сажает и фотографирует — ну то есть, вот как мы видим, допустим, сейчас про зарубежных лидеров, встречи с народом — вот примерно так все и было. Я, к сожалению, снова никуда не дотянулась, не протолкнулась… ажиотаж был жуткий. толпа напирала, а я как-то особо толкаться не умела)) в общем… просто смотрела. А видно было хорошо, Ельцин над людьми головой возвышался… Минут 15, наверное, он вот так в толпе постоял, потом милиция попросила всех расступиться — и он вернулся к машине, снова обернулся, помахал нам — люди чуть не прыгали от радости — и уехал…
Такое вот. Свидетельство удивительной эпохи".

Кирилл Шулика:

"По "Первому" идет фильм про Ельцина к 85-летию.

И вот можно к Ельцину относиться по-разному, однако нет сомнений в том, что он был человеком. Таким, как и мы все. Семья, жена, дети, внуки, друзья, знакомые, сослуживцы. И рассказывают они о человеческих переживаниях — какое у Ельцина было слабое сердце, как он рассказывал, что вынужден стройкой заниматься пока жена и дети болеют, как Наина Иосифовна плакала, когда они переезжали в Москву. Ну ведь таких историй много у каждой семьи, ничего в них нет необычного, но для нас сегодняшних это просто шок — это рассказывают про президента страны! Наверное, те, кто не застал Ельцина, даже и не поверят.

Потому что сейчас, когда показывают чаепитие домашнее, то за столом президент и премьер. И если кто-то напишет про дочь президента, сразу получит предупреждение Роскомнадзора. Мы так к этому привыкли, будто так было всегда. Не всегда!

И, наверное, подобная стилистическая, если хотите, разница является лично для меня один из самых важных поводов сказать — Ельцин это мой президент. Первый и пока единственный. Поэтому я вам и пишу много про Бориса Николаевича, а также по мере сил помогаю сохранить память о нем. Я люблю людей. Живых людей. И считаю, что они должны править моей страной. В этом смысле биография Ельцина и его деятельность это учебник для будущих правителей".

Евгений Левкович:

"В той самой Чечне, куда в 1994-м Ельцин ввел войска своим прямым указом, погибло около 15 тысяч солдат и, по разным оценкам, от 30 до 120 тысяч мирного населения. Донбасс рядом не стоял.
"Нет войне" — так, кажется?..

В 1999-м году Ельцин своим прямым распоряжением передал власть Путину.
Тупо передал.
Как пакет.
Или бутылку.
Или пакет с бутылками.
Из рук в руки.
Даже не как Путин Медведеву и обратно.
Просто в своем кабинете.
За столом…"

Владимир Мельник:

"Какие бы хвалебные дифирамбы ни пели Борису Николаевичу, но мы не будем сами себя обманывать, Ельцин был все лишь одним из диктаторов одной из постсоветских республик.
Перечислим некоторые факты из периода правления Ельцина.
Не было подвергнуто серьезной люстрации и декриминализации чиновничество КПСС и КГБ. Не отменена прописка, как было обещано. Сбережения граждан были просто сожжены, а на них не дали помещений и других активов которые были на балансе государства которые потом просто так отдали узкому кругу особ приближенных к императору. С начала 1992 года по сентябрь 1993 года не было запущенно драйверов обогащения населения, а только открытое праздное пьянство, что и вылилось в кризис 1993 года. Не посоветовавшись с серьезными интеллектуалами, по наитию развязал войну в Чечне. В 1996 году сфальсифицировал выборы. Залоговые аукционы. ГКО. Ну и наконец ради сохранения капиталов своей семьи передал власть сотрудникам КГБ.
И Ельцина за эти преступления и ошибки обелить не получится никому".

Вадим Штепа:

"По отношению к Ельцину — и вообще к той эпохе — я абсолютно солидарен со своим другом и во многом учителем Владимиром Буковским:

— Когда Вы поняли, что наступает советская реставрация?
— Уже в 1992 году. Мы тогда предлагали провести аналог Нюрнбергского процесса над коммунизмом. Нет, мы не хотели кого-то сажать и репрессировать. Но объявить коммунизм такой же человеконенавистнической идеологией, как и нацизм. Кстати, жертв мирового коммунизма гораздо больше, чем нацизма… Но Ельцин нам сказал: "Не надо раскачивать лодку!" Вот с этого момента и началась реставрация. Вся номенклатура КПСС легко пересела в новую правящую партию. КГБ просто поменял вывеску на ФСБ. И меня уже в конце 90-х старались не впускать в Россию — находили какие-то придирки с паспортом, визами и т.д. То есть вся эта реставрация началась еще при Ельцине — при Путине она просто стала очевидной всем".