Многие убеждены: Путину и его режиму нет альтернативы, именно такая система и такой президент наиболее органичны для России. Парадоксально, но в этом сходятся и русофобы, и путино- (и русо-) филы.
Однако все не так просто. Действительно, путинский режим — естественное продолжение российской истории, но только одной из ее стратегических линий. На протяжении последних веков в России сосуществуют две противоположные исторические традиции: имперско-авторитарная и демократическая. Имперский проект, опирающийся на мощную государственную бюрократию: царскую (самодержавие), советскую (сталинизм) или путинскую (современная Россия) — сталкивается с сопротивлением (зачастую пассивным) с одной стороны демократической интеллигенции, а с другой — стихийно анархистски настроенных социальных низов. Эта, вторая демократическая традиция тоже имеет глубокие исторические корни в России, где интеллигенция традиционно противостоит диктатуре и бесправию, а народные массы ("мужики", "работяги") ненавидят любую власть и начальство.
Я категорически не приемлю имперскую, авторитарно-бюрократическую традицию, связанный с ней клерикализм и ура-патриотизм. Мне отвратительна империя попов (в том числе и коммунистических) и чиновников, продажных полицейских и алчных начальников, менявшая названия, но не суть в царское, советское и путинское время. Тем большее уважение, симпатию и благожелательный интерес я испытываю к русскому освободительному движению, включающему разные, порой противоположные направления: от либералов до анархистов, от земцев до революционеров; Радищеву и Новикову, декабристам и молодому Пушкину, Герцену и Бакунину, народникам и народовольцам, земскому либеральному движению, русским анархистам и эсерам начала века, антисталинской оппозиции 20-х — 30-х годов, диссидентам 60-80-х, неформалам времени Перестройки, сегодняшним несогласным и "белоленточникам". Это не значит, что я сочувствую всем их идеям. Для меня главное, что все они противостояли отвратительному монстру авторитарного государства. Поэтому я уважаю их и они мне интересны. Я считаю, что за продолжением этой демократической, освободительной традиции — будущее России.
Большевики вышли из освободительного демократического движения, но, придя к власти, возродили худшие авторитарно-бюрократические имперские традиции. Тем не менее само это движение не ответственно за то, что натворили вышедшие из него ренегаты.
Сегодня освободительное движение продолжается, и оно включает тот же круг идей, что и полтора века назад: антиавторитаризм, антиклерикализм, антибюрократизм, антиимпериализм, требование политических и интеллектуальных свобод, борьба за формирование демократического правового общества, основанного на самоуправлении и самоорганизации граждан.
Крах очередного витка имперской экспансии обычно заканчивается в России активизацией демократических антиавторитарных настроений в обществе. Так было в результате поражения в Крымской, Русско-японской, неудач в Первой мировой, в холодной войне. Тогда в рамках освободительного движения формировался союз либеральной интеллектуальной элиты и анархически настроенных низов. Именно он (союз) дважды в истории России, в феврале 1917-го и в августе 1991-го года приводил к свержению диктатуры. Уверен, так же будет и сейчас, после неизбежного краха путинской неоимперской авантюры. Однако такая победа будет прочной только в случае,
если оппозиционной интеллигенции удастся сформулировать программу, способную обеспечить демократии поддержку социально-обделенного большинства населения (как произошло в освобожденной от нацизма Германии после формирования социального рыночного хозяйства).
Для этого образ будущей постпутинской России должен соответствовать не только чаяниям либеральной интеллигенции, но и "простых" россиян, стремящихся к социальной справедливости, ненавидящих жестокую коррумпированную полицию, продажных бюрократов и зажравшихся олигархов. Современное освободительное движение "страшно далеко от народа", потому что пока не сумело предложить ему такой образ общества.
Россия — европейская по культуре страна с богатейшей традицией освободительной борьбы. Демократические перемены реальны, а нынешний режим слишком опасен для мира и безрассуден, чтобы продержаться долго.
